Есть в Артеке у лагеря «Лазурный» скалистый мыс. Шаляпинская скала.

 В древности эта скала была известна также как Футя, или мыс Ява.

 Кроме того, с середины ХIХ века и до начала ХХ, эта скала носила имя Пушкина. По свидетельствам очевидцев в 1820 году великий русский поэт взбирался на нее и читал оттуда стихи. Параллельно употребляется название Султанка.

 Шаляпинской ее стали называть только с 1917 года, после того, как знаменитый певец приобрел ее у владелицы курорта Суук – Су Ольги Соловьевой, которая имела в этом местечке курорт для именитых персон.

 Однажды Шаляпин, гуляя с дочерью Ириной и мадам Соловьёвой по этим местам, забрели на вышеупомянутую скалу. Великий певец был сражен наповал открывшимся пейзажем. Он пришел в дикий восторг от увиденного и ему в душу запала мысль построить здесь замок искусств для одаренной молодежи. Но мадам Соловьёва категорически с этой идеей не соглашалась. И чего только Федор Иванович ей не предлагал взамен, но женщина была непреступной. Но однажды, тихим теплым крымским вечером, после ухи и бокала Таврического вина, Федора Ивановича понесло. Он запел свою «Ноченьку», потом ещё песню и ещё и ... сердце мадам Соловьёвой дрогнуло.

Растроганная до слез пением великого баса, владелица курорта Суук – Су на следующее утро просто подарила скалу Шаляпину.

 Так великий Шаляпин стал обладателем целой скалы. Были начаты работы по строительству замка искусств, но революция 1917 года все работы и задумки свела на нет.

 Сейчас у подножия скалы можно наблюдать остатки стены – всё, что осталось от мечты

«Шаляпин. Встречи и совместная жизнь»

мемуарные записи художника К.Коровина.

Константин Коровин. Портрет Ф.И.Шаляпина. 1911

В Крыму, в Гурзуфе, у моря, я построил себе дом в четырнадцать комнат. Дом был хороший. Когда вы просыпались, то видели розы с балкона и синее море. Впрочем, как ни прекрасен был Гурзуф, но я все же любил больше мой деревенский дом, среди высоких елей моей прекрасной родины.

 Шаляпин приезжал ко мне в Крым. И не один. С ним были: Скиталец, Горький и еще кто-то. Я пригласил специального повара, так как Шаляпин сказал:

 – Я хотел бы съесть шашлык настоящий и люля-кебаб.

 Из окон моей столовой было видно, как громоздились пригорки Гурзуфа с одинокой виллой наверху. За завтраком Шаляпин серьезно сказал:

 – Вот эту гору я покупаю, и буду здесь жить

 И после завтрака пошел смотреть понравившиеся ему места. Его сопровождал грек Месалиди, который поставлял мне камень для постройки дома. Вернувшись, Шаляпин прошел на террасу – она была очень просторна и выходила к самому морю; над ней был трельяж, покрытый виноградом. За Шаляпиным следовала целая толпа людей. Когда я вышел на террасу, Шаляпин лежал в качалке. Кругом него стояли: Месалиди, какие-то татары и околоточный Романов с заспанным круглым лицом и охрипшим голосом; шло совещание. С террасы были видны Одалары – две большие скалы, выступающие из моря, – «пустынные скалы». На скалах этих никто не жил. Только со свистом летали стрижи. Там не было ни воды, ни растительности.

 – Решено. Эти скалы я покупаю, – сказал Шаляпин.

 – На что они вам? – возразил околоточный Романов. – Ведь они налетные. Там воды нет.

 Шаляпин досадливо поморщился. Я ушел, не желая мешать обсуждению серьезных дел. С этого дня Шаляпин забыл и Горького и друзей, каждый день ездил на лодке на эти скалы и только о них и говорил. Приятель его. Скиталец, целые дни проводил в моей комнате. Сказал, что ему нравится мой стол – писать удобно. Он сидел и писал. Писал и пел. Сбоку на столе стояло пиво, красное вино и лимонад. Когда я зачем-нибудь входил в комнату, он бывал не очень доволен... Раз я его увидал спящим на моей постели. Тогда я перетащил свой большой стол в комнату, которую отвел ему...

 * * *

 Вскоре Горький и другие приятели Шаляпина уехали, а он отправился в Ялту-узнавать, как ему получить от казны Одалары. Перед отъездом он сказал мне:

 – В чем дело? Я же хочу приобрести эти Одалары.

 – Но на них ведь нельзя жить. Это же голые скалы.

 – Я их взорву и сделаю площадки. Воду проведу. Разведу сады.

 – На камне-то?

 – Нет-с, привезу чернозем, – не беспокойтесь, я знаю. Ты мне построишь там виллу, а я у Сухомлинова попрошу старые пушки.

 – Зачем же пушки? – удивился я.

 – А затем, чтобы ко мне не лезли эти разные корреспонденты репортеры. Я хочу жить один, понимаешь ли, один.

 – Но ведь в бурю, Федя, ты неделями будешь лишен возможности приехать сюда, на берег.

 – Ну, нет-с. Проеду. Я велю прорыть под проливом туннель на берег.

 – Как же ты можешь пробить туннель? Берег-то чужой! Ты станешь вылезать из туннеля, а хозяин земли тебя по макушке-куда лезешь, земля моя...

 Шаляпин рассердился.

– То есть как же это, позволь?

 – Да так же. Он с тебя возьмет за кусок земли, куда выйдет твой туннель, тысяч сто в год.

 – Ну вот, я так и знал! В этой же стране жить нельзя! Тогда я сделаю бассейн, привезу воду.

 – Бассейн? – усомнился я. – Вода протухнет.

 Шаляпин с досадой махнул рукой и велел позвать околоточного Романова – в последнее время тот стал его закадычным приятелем. Они чуть не каждый день ездили на лодке на Одалары.

 * * *

В те же дни из Суук-Су в коляске приехала дама. Высокая, нарядная. Поднесла Шаляпину великолепную корзину цветов, и другую – с персиками и абрикосами. Просила его приехать к ней в Суук-Су к обеду. Шаляпин, узнав, что она владелица Суук-Су, поехал.

 Было много гостей. Шаляпин охотно пел и очаровал дам. Ночью, на возвышенном берегу моря, около Суук-Су был зажжен фейерверк и устроен большой пикник. Лилось шампанское, гости бросали бокалы со скалы в море, ездили на лодке, при факелах, показывать Шаляпину грот Пушкина. Хозяйка Суук-Су сказала:

 – Эту землю, над гротом великого поэта, я прошу вас принять от меня в дар, Федор Иваныч, Это ваше место. Вы построите здесь себе виллу.

 Шаляпин был в восхищении и остался в Суук-Су. На другой день утром у него уже был нотариус и писал дарственную. Одалары были забыты.

 Шаляпин говорил:

– Надо торопиться. Я остаюсь здесь жить.

 Позвал Месалиди и сейчас же велел строить стену, ограждающую его землю. И всю ночь до утра просидел со мной над бумагой, объясняя, какой он хочет построить себе дом. А я слушал и рисовал.

 – Нарисуй мне и подземный ход к морю. Там постоянно будет стоять яхта, чтобы я мог уехать, когда хочу...

 Странная вещь: Шаляпин всегда точно кого-то боялся...

 Нужно ли говорить, что шаляпинская вилла так-таки никогда не была построена.

 Во времена Керенского я был в Гурзуфе. Месалиди жаловался мне, что на письма его Шаляпин ничего не отвечает.

 И стал разбирать стену...

 источник: artekovetc.ru/invitation5.html