Анна Ахматова, "Стихи о Петербурге"

Симбирский прадед Анны Ахматовой.


Как известно, Анна Андреевна Ахматова очень гордилась историей своего рода и знала о нем практически всё.

Примечательно, что есть у поэтессы и симбирские корни. Прадед Ахматовой по материнской линии был симбирским помещиком Егором Николаевичем Мотовиловым (1731-1837 гг.).

«Мотовиловы – дворянский род, происходящий, по сказаниям древних родословцев, от Федора Ивановича Шевляги, родного брата Андрея Ивановича Кобылы, родоначальника Царствующего Дома Романовых, а также Шереметевых и др. Один из сыновей Федора Шевляги, Тимофей Мотовило, был родоначальником Мотовиловых и Грабежовых. Никита Мотовилов был дьяком. В ХXII в. многие Мотовиловы были стольниками и стряпчими. Род Мотовиловых разделился на две ветви, внесенные в IV и II части родословных книг Ярославской, Саратовской и Симбирской губерний» (что известно из «Алфавитного указателя первого отделения Министерства юстиции»). Однако симбирская ветвь рода Мотовиловых была самой знаменитой. Прадед Ахматовой был очень известным и богатым симбирским помещиком. Егор Николаевич Мотовилов владел имением Цильна в 60 верстах от Симбирска (ныне Ульяновск) и несколькими сотнями душ крестьян. В молодости он недолго служил артиллеристом в кавказских гарнизонах, а в 1801 г. вышел в отставку в чине поручика и поселился в своем имении.

ДАЛЕЕ >>>>>

Я не любви твоей прошу...

Я не любви твой прошу.
Она теперь в надежном месте…
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Но мудрые прими советы:
Дай ей читать мои стихи,
Дай ей хранить мои портреты -
Ведь так любезны женихи!
А этим дурочкам нужней
Сознанье полное победы,
Чем дружбы светлые беседы
И память первых нежных дней…
Когда же счастия гроши
Ты проживешь с подругой милой
И для пресыщенной души
Все станет сразу так постыло -
В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.

©Анна Ахматова
 

 

Стихотворение Анны Ахматовой "Широк и жёлт вечерний свет ..."

Широк и желт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада,
Ты опоздал на много лет,
Но все-таки тебе я рада.

Сюда ко мне поближе сядь,
Гляди веселыми глазами:
Вот эта синяя тетрадь -
С моими детскими стихами.

Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, прости, что за тебя
Я слишком многих принимала.

Анна Ахматова

Император Николай II и Анна Ахматова (романовские хроники)

 

В своей рубрике "Романовские хроники" я собираю все, что так или иначе упоминает Романовых: это могут быть и серьезные исторические факты или же наоборот что-то больше из области фантазий и курьезов. Часто в Интернете можно найти довольно необычные вещи и суждения. Вот одна из таких "оригинальных вещиц", касающаяся императора Николая II и поэтессы ХХ века Анны Ахматовой. По утверждению авторов Ахматова очень завидовала Матильде Кшесинской и мечтала стать  (и даже якобы была) любовницей императора. Почему мне лично эта версия кажется фантастикой, ну хотя бы потому, что авторы статьи немного играют с датами и делают по ходу повествования некоторые ляпы (так, например, если сделать допущение, что Ахматова любила Николая II, то вероятнее всего влюбленность наступила уже в сознательном возрасте, а это были где-то 1900-1906 годы, тогда почему уже действующего императора Николая II  в тексте упорно именуют цесаревичем и будущим монархом???).  Так же если многочисленные документальные свидетельства, что после женитьбы на Алисе Гессенской, Николай никогда ей не изменял. Но все же стоит положить себе в копилку эту фантастику, хотя  бы потому, что кто-то тратит свое время на изучение этого вопроса всерьез...

Анна Ахматова в разные годы жизни

Раскрыта еще одна тайна Ахматовой?

После публикации на сайте статьи «Любовный треугольник Анны Ахматовой» теперь на экране» нам позвонил питерский журналист Валерий Томилин и сообщил, что местные литературоведы Наталья и Владимир Вин раскопали неизвестные ранее факты жизни великой поэтессы.

Наш разговор начался с довольно смелого заявления Натальи Вин: "У нас есть все основания считать, что Анна Андреевна состояла в тайной любовной связи с Николаем Вторым."

Читаем дальше...

Любовь- волшебная страна..
 

Я словно бабочка к огню
Стремилась так неодолимо
В любовь - волшебную страну,
Где назовут меня любимой!
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья,
Прекрасная страна - любовь,
Страна - любовь,
Ведь только в ней бывает счастье!

Пришли иные времена:
Тебя то нет, то лжешь не морщась.
Я поняла: любовь - страна,
Где каждый человек - притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я наивности образчик.
Любовь - обманная страна,
Обманная страна
И каждый житель в ней обманщик.

Зачем я плачу пред тобой,
И улыбаюсь так не к стати?
Неверная страна - любовь
Там каждый человек - предатель.
Но снова прорастет трава
Сквозь все преграды и напасти
Любовь - весенняя страна,
Весенняя страна!
Ведь только в ней бывает счастье,
Бывает счастье!
М.Цветаева

Про Розенбаума

Никогда не понимал, почему многие барды так не любят Розенбаума. Не то, что не любят - практически презирают. Говорят, мол, ненастоящий он. Поёт про казаков, а сам - еврей. Про одесских бандитов, а сам - врач, сын питерских интеллигентов. Про войну, а сам небось даже автомата в руках не держал. Халтурщик, в общем.

Оно, конечно, понятно. Настоящий бард обязан петь исключительно про тайгу, палатки и про то, что очень здорово, что все мы здесь сегодня собрались. О-бя-зан. А если барда не тянет в тайгу, то это какой-то неправильный бард. У него нужно отнять гитару и заставить прочитать полное собрание сочинений Паустовского, чтобы научился любить природу.

Одна только неувязка выходит в этой теории. Самый главный Бард, он тоже пел про войну, никогда не воевав; про зэков, никогда не сидев; и про тау Кита, никогда туда не слетав. И что особенно интересно, самый главный Бард никогда не причислял себя к числу бардов и довольно открыто над ними смеялся.

Вот и закрадывается в голову неприятное подозрение, что не любят Розенбаума исключительно из-за того, что он так открыто подражает Главному, при этом выработав свой собственный, абсолютно уникальный музыкальный стиль.

Был Мастер, и был подмастерье, который начал со слепой имитации, а закончил тем, что стал Мастером в своем праве. Можно ли спутать Розенбаума с кем-либо? Практически невозможно, с первых гитарных аккордов ясно, кто играет. И даже уродливые шансонные аранжировки, которыми Александр Яковлевич стал портить свои последние альбомы, не в силах заглушить его изрядный талант. За одну только "Ау" я готов простить ему все его блатные песни и даже рвущую мозг рифму "Он бродил по земле / Как индеец во мгле".

Конечно, Розенбаум - не Высоцкий, и "Одинокий волк" не сравнится с "Охотой на волков", но может их просто не надо сравнивать? В конце концов и Высоцкий вряд ли смог бы сыграть "Вальс-Бостон".

Ну а барды пусть и дальше поют о туманных полях.

"Маски" Владимир Высоцкий

 

Смеюсь навзрыд – как у кривых зеркал,
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал
Как на венецианском карнавале!

Вокруг меня смыкается кольцо
Меня хватают, вовлекают в пляску,
Так-так, моё нормальное лицо
Все, вероятно, приняли за маску.

Петарды, конфети… Но всё не так,
И маски на меня глядят с укором,
Они кричат, что я опять – не в такт,
Что наступаю на ногу партнёрам.

Что делать мне – бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?..
Надеюсь я – под масками зверей
Бывают человеческие лица.

Все в масках, париках – все, как один,
Кто – сказочен, а кто – литературен…
Сосед мой слева – грустный Арлекин,
Другой – палач, а каждый третий – дурень.

Один – себя старался обелить,
Другой – лицо скрывает от огласки,
А кто – уже не в силах отличить
Своё лицо от непременной маски.

 

Я в хоровод вступаю, хохоча,
Но всё-таки мне неспокойно с ними:
А вдруг кому-то маска палача
Понравится – и он её не снимет?

Вдруг Арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным?
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?!

Как доброго лица не прозевать,
Как честных угадать наверняка мне?
Они решили маски надевать,
Чтоб не разбить своё лицо о камни.

Я в тайну масок всё-таки проник,
Уверен я, что мой анализ точен:
И маски равнодушия у них
Защита от плевков и от пощёчин.

 

Два гения

НА МОГИЛЕ КЕРН

На сельском маленьком погосте
Под скрипку грустную дождя
Стоим, примолкнувшие гости,
В эпоху Пушкина войдя.

Средь всех событий и явлений
Мы различаем их черты -
Поэзии высокой гений
И гений чистой красоты.

Они сошлись, потом расстались
И не замечены никем
Их встречи, может быть, остались,
И кто бы вспомнил Анну Керн?

Но почему ж как откровенье,
Как сердца собственного грусть
"Я помню чудное мгновенье," -
Мы произносим наизусть.

...Стоим мы тихо и несмело,
Не смея слова проронить.
Как эта женщина сумела
Поэту душу озарить!

А на погосте - дождь и осень,
И робких туфелек следы:
Приносят, все еще приносят
Сюда от Пушкина цветы.



Стихи Юрия Щелокова