Розы для княжны...

Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил осенние морозы
Не трогать их холодною рукой!

Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость,
Казалось мне, любовь дышала в них.

Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты,
Венка из роз искала молодая,
И я сорвал заветные цветы.

И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей,
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!

И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее вились и радость и любовь.

В ее очах - веселье, жизни пламень;
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?.. В погосте белый камень,
На камне - роз моих завянувший венок.

И.Мятлев

В октябре 1772 года в Париже появилась юная красивая дама, которая выдавала себя за дочь русской императрицы Елизаветы и, соответственно, законную наследницу российского престола. В историю эта дама вошла как «княжна Тараканова». В разных ситуациях она представлялась как госпожа Шель, султанша Али Аметти, принцесса Азовская, графиня Пиннебергская и др., а также княжной Владимирской. 

Нравственный авторитет в современной России (опрос на Гайдпарке)

 

Самое интересное в блогах Гайдпарка: 5 ноября 2010

Кто из ныне живущих является высшим нравственным авторитетом в России?

Совершенно бесполезный опрос (опять все свелось к пустой перебранке).

Включили всех: от Путина до Сванидзе, от Патриарха Кирилла до Михаила Жванецкого.

33% Никто из ныне живущих.
226     12% Жорес Алферов
176     9% Михаил Ходорковский
163     9% Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
69     4% Сергей Кургинян
63     3% Владимир Путин
63     3% Михаил Жванецкий
63     3% Наталья Нарочницкая

...

Нравственных авторитетов в наше время действительно не осталось.

Слишком много конформизма: любим и объявляем кумирами тех, кого положено любить по должности.

Нельзя не уважать Жореса Алферова как выдающегося ученого. Но он ведь не политик и никакого воздействия на общественную жизнь не оказывает.  Опять же полное согласие с властью и с системой.

Михаил Ходорковский высказывает много такого, чего другие не решаются говорить. Власть сама сделала из него "невинную жертву". Но ведь никому не придет в голову объявить нравственным авторитетом Абрамовича или Лужкова!

К Наталье Нарочницкой отношусь с величайшим уважением: слышал ее на встречах и конференциях, читал ее книги. Много здравых идей. Но ее знает лишь узкий круг историков и интеллектуалов.

Так что из всей этой компании (на Гайдпарке список в несколько раз длиннее)  наиболее правомерным будет признать нравственным авторитетом Патриарха Кирилла. Хотя в сегодняшних взаимоотношениях Церкви и Государства тоже много спорного.

Еврейские имена

История еврейских фамилий

Еврейские фамилии можно разделить на несколько типов. Исследователи, естественно, предлагали различные системы их классификации. Cистема, которую разработал Йоханан Арнон, обладает как некоторыми преимуществами, так и определенными недостатками. Тем не менее, она позволяет сформулировать некую четкую именную структуру.

Здесь необходимо проводить различие между фамилиями, которые их носителям представляются красивыми, хоть они безвкусны, и теми, которые вызывают различную степень отталкивания или даже отвращения. Между исследователями существует спор относительно степени жестокости членов комиссий, занимавшихся "дарованием фамилий" евреям в Австро-Венгерской империи и, в частности, в Галиции.

Если еврей являлся перед комиссией с заготовленной фамилией, которая не вызывала у ее членов возражений, можно предположить, что обычно ему присваивали именно эту фамилию. Те же, кто не додумался выбрать себе фамилию заблаговременно, получали фамилии, зависившие во многих случаях не только от настроения членов комиссии или от погоды, но, разумеется, и от материального положения того или иного просителя.

Принято считать, что бедные евреи получали наиболее оскорбительные фамилии; у богатых же была возможность "купить" более красивую фамилию.

Свою настоящую серьезную историю русский фарфор начинает со времен императрицы Елизаветы Петровны, именно по ее высочайшему приказу в Санкт-Петербурге был основан Императорский фарфоровый завод. А в 1766 году в селе Вербилки Московской губернии предприимчивый английский купец Фрэнсис Джейкоб Гарднер (ставший в России Францем Гарднером) открыл свое фарфоровое производство, взяв к себе на службу русского самородка Андрея Гребенщикова. Гребенщиков на тот момент был одним из тех людей, кто владел секретом производства фарфора, причем русского фарфора. Сам же  Франц  Гарднер объездил пол России -  от Соловков до Сибири - он искал особую глину, такую, чтобы фарфор "звенел". И нашел ее на  Черниговщине и после этого и был открыт под Москвой будущий знаменитый на весь мир завод.

Фарфоровый завод Гарднера. На отдыхе, середина XIX века

Франц Гарднер довольно быстро наладил работу.  В начале своей деятельности завод Гарднера выпускал в основном копии изделий Мейсенской фарфоровой мануфактуры. Затем увидели свет знаменитые "орденские" сервизы для императорского двора, которые понравились Екатерине II, и Гарднер был удостоен высочайшей аудиенции с предложением принять российское гражданство. Однако англичанин отказался, но это не повлияло на решение московского генерал-губернатора пожаловать Гарднеру право ставить на его фарфоровых изделиях изображение московского герба.

Швейцарский лев

Самой печальной скалой, какую он когда-либо видел, назвал Марк Твен Умирающего льва. Лев еще жив. Он смертельно ранен и страдает от жестокой боли. Обломок копья торчит из глубокой раны в боку. Одна лапа безжизненно свисает со скалы, другая, с выпущенными когтями, прикрывает щит с гербом французского монарха. Швейцарский лев принес себя в жертву ради спасения короля чужой страны.

Впервые об Умирающем льве я узнал, когда под Рождество благодаря стечению обстоятельств на несколько дней задержался в Швейцарии, в Люцерне. Я постараюсь пересказать историю так, как услышал ее от одной местной женщины, которая искренне любит Люцерн и c удовольствием знакомит с его историей приезжих. Вот что она рассказала.

10 августа 1792 года французский король Людовик XVI в осажденном дворце Тюильри в Париже готовился ко «встрече» со своим восставшим народом. С королем оставалась лишь верная ему дворцовая охрана — почти тысяча швейцарских гвардейцев. Гвардейцы были готовы защищать государя до последнего, но Людовик, увидев приближавшихся французов, отдал приказ «не стрелять». Так, казалось ему, он сможет доказать, что не желает зла своему народу. Один за другим хорошо обученные швейцарские офицеры и солдаты погибали без сопротивления, связанные клятвой верности, однажды принесенной французской лилии.

Петербург зарождался в Москве – об этом свидетельствует история Лефортова, которое празднует свое 310-летие. Этот район стал не только градостроительной лабораторией, где начался петровский европейский эксперимент, но и прообразом северной столицы. Оттого с ним было связано много Петропавловских храмов.

Друг Петра Великого.
Церковь Петра и Павла в Лефортове.

До конца XVII века здесь не было застройки, хотя эта заяузская местность известна с древности. По Яузе проходил водный путь «из варяг в греки», потом тут пролегла дорога во Владимиро-Суздальское княжество, леса частично были вырублены, а в уцелевших любил охотиться Иван Грозный. Известно об одном из первых местных памятников: в 1642 году царица Евдокия Лукьяновна, жена первого Романова, основала близ будущего военного госпиталя Введенскую церковь, при которой потом были похоронены родители и дочь светлейшего А.Д. Меншикова; церковь эта оставила имя Введенским горам и Введенскому кладбищу. Соборное уложение царя Алексея Михайловича отвело эти территории под городские выгонные земли для пастбищ. Так что ко времени Петра I здесь был большой пустырь. И пустырь как нельзя лучше подходил для исторических экспериментов.

Были еще две предпосылки для появления «острова русской Европы» – соседство Немецкой слободы и близость царских сел Преображенского и Семеновского.

История Лефортова началась в Немецкой слободе, где молодой Петр увидел «Европу в миниатюре», но было бы ошибкой видеть в Лефортове всего лишь экспансию Немецкой слободы на левый берег Яузы.

Немецкая слобода к тому времени превратилась в самостоятельный, обособленный от остальной Москвы европейский город, где селились приглашенные на государеву службу иностранцы, обустраивавшие ее по своим традициям. В феврале 1676 года там поселился уроженец Женевы Франц Лефорт, приехавший на русскую службу по контракту, заключенному в Амстердаме. Ему было всего 20 лет. Вначале служба не ладилась, так что он подумывал вернуться в Европу, но в 1678 году он во время русско-турецкой войны был послан командиром роты в киевский гарнизон и вскоре попал в фавор к могущественному князю Василию Голицыну, будущему первому министру царевны Софьи. С тех пор он стал быстро продвигаться по службе. Уже в 1683 году Лефорт был допущен к целованию рук малолетних царей Петра и Ивана и произведен в чин подполковника. А в 1689 году во время бунта царевны Софьи он одним из первых московских иностранцев принял сторону Петра I. Лефорту не повредило былое покровительство опального Голицына: Петр умел оценивать преданность и верность, тем более проявленные в те страшные августовские дни.

История России богата именами выдающихся правителей, полководцев, дипломатов,  деятелей культуры. Однако женские имена часто в нашей истории отодвигаются на второй план. Причиной тому представление о русских женщинах как об униженных, подчиненных мужу домашних "рабынях", якобы ничего не умеющих. Ни голоса возвысить, ни дела сделать.  Но это не так и тому доказательством наша русская история, которая нашла отражение в полотнах русских художников. 

"Благодаря отсутствию перспективной глубины в "Морозовой" Суриков сумел подчеркнуть типичную и в данном случае символичную тесноту московских улиц, несколько провинциальный характер всей сцены, так чудовищно контрастирующей с восторженным воплем главной героини. Эту картину называли, думая ее этим осудить, ковром, но действительно это удивительное по своей гармонии пестрых и ярких красок произведение достойно назваться прекрасным ковром уже по самому своему тону, уже по самой своей красочной музыке, переносящей в древнюю, еще самобытно-прекрасную Русь... Никакие археологические изыскания, никакие книги и документы, ни даже превосходные исторические романы не могли бы так сблизить нас с прошлым, установить очаровательную, желанную связь между отрывочным нынешним и вечным, но забытым прошлым... Однако значение Сурикова если и громадно для всего русского художества в целом, то не отдельно для кого-либо из художников. Учеников и последователей он не имел, да и не мог иметь, так как то очень нужное, чему можно было выучиться из его картин, не укладывалось в какие-либо рамки и теории. Его картины действовали непосредственно на всех, но ни на кого в отдельности..."
Александр Бенуа. Статья о Сурикове